A Woman Under the Influence (John Cassavetes)

The Bridge(s we cross every day)

"Everybody feels the same because this is an experience, not a song."

Elle est en train de se reconstruire, elle approche la quarantaine.

"I’m the enemy"

±

the world is far,
the world has gone,
in the absence or distance of the world,
I must, I owe it to you,
I owe it to myself to carry you,
without world, without the foundation or grounding of anything in the world,
without any foundational or fundamental mediation,
one on one,
like wearing mourning or bearing a child,
basically where ethics begins.

dansuri de craciun réfléchit

épuisement et érosion de soi

We're all just walking each other home

1000 [...]

The soul is the effect and instrument of a political anatomy; the soul is the prison of the body. - Michel Foucault

“You must be ready to burn yourself in your own flame; how could you rise anew if you have not first become ashes?”  ― Friedrich Nietzsche, ‘Thus Spoke Zarathustra’

THE MYTH OF SISYPHUS

by Stephen Mitchell

We tend to think of Sisyphus as a tragic hero, condemned by the gods to shoulder his rock sweatily up the mountain, and again up the mountain, forever.

The truth is that Sisyphus is in love with the rock. He cherishes every roughness and every ounce of it. He talks to it, sings to it. It has become the Mysterious Other. He evens dreams of it as he sleepwalks upward. Life is unimaginable without it, looming always above him like a huge gray moon.

He doesn’t realize that at any moment he is permitted to step aside, let the rock hurtle to the bottom, and go home.

Tragedy is the inertial force of the mind.

get up

ready to move on

I’m floating in an ocean of pain. Not floating—but swimming, badly—no style. But not sinking.

Life is a movie; death is a photograph

économie politique // économie libidinale

Le simulacre n'est jamais ce qui cache la vérité – c'est la vérité qui cache qu'il n'y en a pas. Le simulacre est vrai.

sous le voile

“Wisdom disguises our wounds: it teaches us how to bleed in secret.”

— Emil M. Cioran, from “Strangled Thoughts”  in “The New Gods”, 1969

Eppur si muove

99 reasons to cry

« La rancune attise la guerre froide, qui est un état d’exception, et le pardon, vrai ou faux, fait le contraire: il lève l’état d’exception, liquide ce que la rancune entretenait, résout l’obsession vindicative. Le nœud de la rancune se dénoue. » 

« L’élan du pardon est si impalpable, si controversable qu’il décourage toute analyse: dans cet ébranlement fugitif, dans cet imperceptible clignotement de la charité, où sont les prises qui rendraient possible un discours philosophique? Dans la transparence limpide de ce mouvement, que pourrions-nous trouver à décrire? »

 

the immunological function of music

fly on

The body - and everything that touches it: diet, climate, and, soil - is the domain of the Herkunft. The body manifests the stigmata of past experience and also gives rise to desires, failings, and errors. These elements may join in a body where they achieve a sudden expression, but as often, their encounter is an engagement in which they efface each other, where the body becomes the pretext of their insurmountable conflict. The body is the inscribed surface of events (traced by lan­guage and dissolved by ideas), the locus of a dissociated self (adopting the illusion of a substantial unity), and a volume in perpetual disintegration. Genealogy, as an analysis of descent, is thus situated within the articulation of the body and history. Its task is to expose a body totally imprinted by history and the process of history’s destruction of the body. 

— Michel Foucault, Nietzsche, Genealogy, History

After Edith's death, to Edith's brain

temps

Le temps mûrit toutes choses; par le temps toutes choses viennent en évidence; le temps est père de la vérité. ~ François Rabelaisde

spacious

We have
a map of the universe
for microbes,
we have a map of a microbe
for the universe.

the Berlin Wall of thinking

please

en deçà

« On se drogue parce que la vie est assommante, que les gens sont fatiguant, qu’il n’y a plus tellement d’idées majeures à défendre, qu’on manque d’entrain » ± Françoise Sagan

un air de famille

I am (too young) and I’ve loved you too much.

We are what we think.
All that we are arises with our thoughts.
With our thoughts we make the world.
— Buddha

L'épreuve du temps - [perdu]

the state

The State, the only State that exists, according to Deleuze, is the territorializing machine, the punitive apparatus, the dream system of desire that the body without organs cannot resist or subvert because it is created in relation to the machine and emerges in ties.

чем больше вам неизвестно, тем больше болит!

Да-с, умный человек девятнадцатого столетия должен и нравственно обязан быть существом по преимуществу бесхарактерным; человек же с характером, деятель, — существом по преимуществу ограниченным. Это сорокалетнее мое убеждение. Мне теперь сорок лет, а ведь сорок лет — это вся жизнь; ведь это самая глубокая старость. Дальше сорока лет жить неприлично, пошло, безнравственно! Кто живет дольше сорока лет, — отвечайте искренно, честно? Я вам скажу, кто живет: дураки и негодяи живут. Я всем старцам это в глаза скажу, всем этим почтенным старцам, всем этим сребровласым и благоухающим старцам! Всему свету в глаза скажу! Я имею право так говорить, потому что сам до шестидесяти лет доживу. До семидесяти лет проживу! До восьмидесяти лет проживу!.. Постойте! Дайте дух перевести...

±

В этих стонах выражается, во-первых, вся для нашего сознания унизительная бесцельность вашей боли; вся законность природы, на которую вам, разумеется, наплевать, но от которой вы все-таки страдаете, а она-то нет. Выражается сознание, что врага у вас не находится, а что боль есть; сознание, что вы, со всевозможными Вагенгеймами, вполне в рабстве у ваших зубов; что захочет кто-то, и перестанут болеть ваши зубы, а не захочет, так и еще три месяца проболят; и что, наконец, если вы все еще несогласны и все-таки протестуете, то вам остается для собственного утешения только самого себя высечь или прибить побольнее кулаком вашу стену, а более решительно ничего.

Bonjour. Je suis une structure psychologique et historique.